фик, чо

[mickeyway]

Автор: a bit of mikeymaika and loki
Жанр: джен, драма, дарк
Ворнинг: квинтэссенция бреда на почве Эдды и саг.
Рейтинг: нет его, если не считать ногтей мертвецов и всяких прелестей. G, короче.
Размер: драббл или мини.
Пейринг: отсутствует. маленький намек на Тор/Локи, который и я-то едва разглядеть могу.

как-то так

Безмолвствует Асгард, потонувший в полумраке. Солнце вот уже долгие три года не озаряет его широких ступеней - ревет за окнами зима, ветер подтачивает горы и в узких коридорах чертогов слабо колеблются огни светильников. Край богов молчит, обессиленный холодом, темнотой и отчаянием, едва уловимо сквозящем в скупых речах Одина; вековые деревья, погребенные под толщей снега, медленно умирают, вгрызаясь сухими корнями в промерзлую землю. Асгард словно стоит на глиняных ногах, готовый в любую минуту упасть, придавив своей тяжестью самих асов.

За узкими окнами Вальгаллы снуют юркие тени - это эйнхерии пируют в необъятном зале, своими речами и смехом ободряя друг друга. Совсем недавно сюда прибыли дружинники прекрасноволосого конунга Вестфольда: растерянный юный воин, едва успевший пролить кровь врага, его брат, известный своим умом и сноровкой в битве, и их дядя, пожилой ярл севера, который почел за честь умереть в нынешнем бою, избавив себя от позорной смерти в старости. Юноша жмется к брату, решительно хмуря брови и недоверчиво разглядывая улыбчивых дев-валькирий, которые спешат поднести вновь прибывшим меда, чтобы утолить их жажду и смирить разум. Сложные, просторные одежды дев, украшенные вышивкой и камнями, переливаются в свете кованых серебряных светильников, и воины громко прославляют их красоту. Брат юноши рассеянно глядит перед собой - дома он оставил верную ему невесту, которая теперь уже никогда не сможет стать его женой. Валькирии не радуют этого воина, и рог его слишком быстро пустеет, пока дева не нальет в него еще пива.

За окнами Вальгаллы стихает метель, и снег застывает на измученной земле ледяной коркой. Тишина, сковавшая чертоги богов, заставляет Тора хмурить брови и мерить шагами свои покои - ему кажется, что пол вздрагивает, словно кто-то изнутри пытается выбраться наружу. Громовержец надевает боевое облачение, задумчиво проводя рукой по рукояти молота, и на секунду закрывает глаза - дворец и в самом деле сотрясается от подземного толчка. Синевато-серое небо над Асгардом прорезает молния, узкая, как улыбка безумца, но грома за ней не следует, ибо молния эта - дело рук мага.

Всеотец закрывает глаза, словно засыпая. В зале вокруг него в полном вооружении стоят славнейшие воины Асгарда, и сын девяти матерей поглаживает пальцами испещренный выбоинами и царапинами рог. Пятьсот сорок ворот Вальгаллы вот-вот откроются, выпуская полчища воинов, готовых умереть снова, и валькирии напутствуют самых неопытных из них. Юный воин, потерявший брата в несметной толпе, ощущает, как нарастает гул за стенами чертога, словно огромный рой пчел летит к Асгарду. Гримнир закрывает глаза, отрешаясь от всего сущего, забывая обо всех девяти мирах, и орлом летит над застывшими, ледяными полями, грузно взмахивая крыльями, пролетает над угрюмыми лесами, над брошенными городами и вымершими замками, чтобы достичь берега моря, черного от холода. Воды его недвижимы, грозны и бездонны, лишь на самом дне ворочается и всплывает на поверхность Мировой Змей, разверзнув свою огромную пасть, а на горизонте виднеется исполинский корабль. Око Одина видит несметные полчища слуг Хели, облепивших это судно с самого низа до верхушек мачт, и все вокруг сделано из ногтей мертвецов. Воинство Хель, бесчисленное, беспощадное и бессловесное, несет с собой лютую смерть всем мирам - и лишь на корме корабля стоит высокая, неустойчивая фигура, смотрящая вдаль побелевшим от ненависти взглядом.
На запястьях Локи - следы от оков, сдерживавших его на протяжении веков, а лицо обезображено змеиным ядом; по брови и щеке сползает вспухший шрам, изуродовавший некогда такое прекрасное лицо. Всеотец видит, как улыбается Хведрунг, как обнажаются в ухмылке его острые, хищные зубы, и воинство Хель ревет от нетерпения, раскачивая громаду корабля. Локи беззвучно шепчет какие-то проклятия, выплевывая их в пустоту, и его пальцы сжимают тонкое подобие трости, на конце которой едва уловимо вспыхивает магическим сгустком огонек; рыжие волосы мага выделяются на фоне остальных, и он выглядит слишком живым. Чересчур. Не по-хорошему. Скоро из недр земли поднимется и Фенрир; вот тогда дети Локи встанут за спиной отца, чтобы сокрушить чертов благодатный Асгард. Смех Хведрунга так же невыносим, как и его вопль, полный боли.

Всеотец открывает глаза, смаргивая непонятно откуда взявшиеся слезы. В зале по-прежнему тихо, только Тор упорно постукивает ногтем по молоту, весь вздрагивая от осознания того, что скоро увидит предводителя воинства Хель; первая дверь Вальгаллы открывается с тихим щелчком - в полной тишине звучит протяжный, громкий звук рога Хеймдалля, и ответом ему служит рев сотен и тысяч голосов, тонущий во мраке, окутавшем все девять миров в преддверии битвы, равной которой никогда не было, нет, и не будет во все времена.